Картина без Иосифа - Страница 102

102

Он повернулся к ней и расстегнул молнию на куртке. Она неловко стояла в дверях — одна ее нога была почему-то в носке, и она прижала ее к лодыжке другой ноги, бессознательно шевеля пальцами, следя за каждым его движением Он швырнул куртку на софу, но она не долетела и упала на пол. Полли бросилась ее поднимать, чтобы не было беспорядка. Она просто выполняла свою работу, эта Полли.

— Пусть лежит, не надо.

Она остановилась и схватилась за резинку на большом коричневом пуловере. Он свисал, свободный и бесформенный, до самых ее бедер.

Ее губы раскрылись, когда он стал расстегивать рубашку. Он знал, что она подумала и чего хочет, и испытал злорадство при мысли о том, что сейчас ее разочарует. Он вытащил книжку из-за ремня и бросил на пол. Она посмотрела на нее не сразу. Вместо этого ее пальцы оставили в покое пуловер и ухватили складки легкой цыганской юбки, неровно свисающей из-под свитера. Ее цвета — ярко-красный, золотой и зеленый — блеснули при свете стоящего возле софы торшера.

— Твоя? — спросил он.

«Алхимическая Магия: Травы, Пряности и Другие Растения». Ее губы прошептали первые два слова.

— С ума сойти! Где ты взял эту книженцию? — В ее голосе звучало лишь искреннее удивление, больше ничего.

— Там, где ты ее оставила.

— Где я?… — Она перевела взгляд на него. — Кол, ты о чем?

Кол. Он едва сдержался, чтобы не ударить ее. Фамильярность разозлила его еще больше, чем притворство.

— Твоя?

— Была. Точнее, сейчас она тоже моя. Только я не видела ее давным-давно.

— Еще бы, — фыркнул он. — Она была надежно спрятана.

— Что это должно-означать?

— За туалетным бачком.

Лампочка в торшере мигнула, зашипела и погасла. Перегорела. Сквозь кружевные занавески просочились сумерки. Полли не пошевелилась. Вероятно, даже не заметила, настолько была озадачена его словами.

— Умнее было бы выбросить ее совсем, — сказал он. — Как и инструменты.

— Инструменты?

— Или ты взяла их у нее?

— Чьи инструменты? О чем ты, Колин? — спросила она испуганно и попятилась чуть-чуть.

Он мог бы и не заметить, если бы не следил за каждым ее движением. Даже ее пальцы застыли и перестали теребить ткань. Это тоже не ускользнуло от него. Значит, не позволила им сжаться в кулаки. Хитра.

— Или может, тебе даже не понадобились инструменты. Возможно, ты выдернула растение очень осторожно, ты это умеешь, потом очистила от земли корень и остальное. Ведь ты знаешь это растение, верно? Не хуже, чем она.

— Это ты про мисес Спенс. — Она проговорила это медленно, словно обращаясь к самой себе, и, казалось, не видела его.

— Ты часто пользуешься тропой?

— Какой?

— Не играй со мной в прятки. Ты знаешь, почему я здесь. Ты ведь не ожидала такого поворота? А во всем обвиняют Джульет. Ловко сработано, ничего не скажешь. Никто тебя и не заподозрит. Но я вычислил тебя и хочу знать правду. Как часто ты пользовалась тропой?

— Ты с ума сошел. — Она ухитрилась отступить еще на дюйм. Она стояла спиной к двери, и у нее хватило ума не оглядываться, чтобы не выдать ему своих намерений.

— Раз в месяц, пожалуй, — сказал он. — Так? Разве ритуал не обретает большую силу, если его выполняют при полной луне? И разве не верно, что общение с Богиней получается более эффективным, если ритуал выполняется на священном месте? Например, на вершине Коутс-Фелла?

— Тебе известно, что я туда хожу. Я не делаю из этого секрета.

— Зато у тебя имеются другие секреты, не так ли? Вот тут. В этой книге.

— Нет, — произнесла она тихо и тут же повысила голос. — А ты пугаешь меня, да, Колин Шеферд? — заявила она с вызовом.

— Я был сегодня там.

— Где?

— На Коутс-Фелле. На вершине. Не забирался туда уже несколько лет, еще при жизни Энни перестал туда ходить. И конечно же забыл, как хорошо оттуда видно, Полли.

— Я поднимаюсь туда для совершения ритуала. И только. Это ты тоже хорошо знаешь. — Она выиграла еще один дюйм и торопливо добавила: — Я сожгла лавр для Энни. Дала свече растаять до основания. Я добавляла гвоздику. Я молила…

— И она умерла. В ту самую ночь. Как удобно.

— Нет!

— При луне на урожай, пока ты молилась на Коутс-Фелле. А перед молитвой ты принесла ей суп. Помнишь? Сказала, будто суп особенный, сказала, чтобы она съела все до капли.

— Там были только овощи, для вас обоих. Что ты думаешь? Я тоже его ела. Он не…

— Ты знала, что в полнолуние травы действуют особенно сильно? В книге так сказано.

— Я не использую травы таким образом. В Ведовстве никто этого не делает. Мы не обращаемся к злу. Иногда находим травы для воскурений. Они входят в ритуал.

— Все это написано в книге. Что использовать для помутнения рассудка, что — для мщения, что — как яд. Я прочел.

— Нет!

— А книжечку твою я нашел за бачком, куда ты ее спрятала… И долго она там лежала?

— Я ее туда не прятала. Может, она случайно завалилась. Там ведь много чего лежит, ты и сам видел. Целая стопка книг и журналов. Я не прятала эту… — Она дотронулась до книги пальцем ноги и убрала ногу, ухитрившись при этом отступить еще на дюйм.

— Что скажешь насчет Козерога, Полли?

Она застыла, беззвучно, одними губами повторив это слово. Он наблюдал, как паника овладевает ею, когда он подводил ее все ближе и ближе к правде. Она напомнила ему загнанную в угол злую собаку. Он чувствовал, как вся она напряглась и едва держится на ногах.

102