Картина без Иосифа - Страница 52

— Тогда почему же ты не…

— Потому что в ту ночь я поклялся себе — что бы ни случилось, — я не предам ее. И предал Да еще с тобой. Ее подругой.

— Мы ведь не хотели… Просто так получилось. Он снова взглянул на нее. По-видимому, он слишком резко вскинул голову — от неожиданности она растерянно заморгала. Немного хереса выплеснулось прямо на ее юбку. Лео с интересом понюхал.

— Какое это имеет значение? — хмуро произнес он. — Энни умирала. А мы развлекались в амбаре на пустоши. Теперь уже ничего не изменишь. Что было, то было.

— Но ведь она тебе сказала…

— Нет. Не… с… ее… подругой

Глаза Полли сверкнули, но слез в них не появилось.

— В тот день ты отвернулся от меня, Колин, не смотрел на меня, не прикасался ко мне и почти не говорил. Сколько еще времени мне мучиться из-за того, что случилось? И вот теперь ты… — Она всхлипнула.

— Что теперь я? Она опустила глаза.

— Теперь я? Что теперь?

Ее ответ прозвучал как заклинание.

— Я сожгла для тебя кедр, Колин. Положила пепел на могилу. Положила на пепел кольцевой камень. Дала Энни кольцевой камень. Он лежит на ее могиле. Можешь посмотреть, если хочешь. Я отдала кольцевой камень. Я сделала это ради Энни.

— Что теперь? — опять спросил он.

Она наклонилась к псу и потерлась щекой о его голову.

— Ответь мне, Полли. Она подняла голову:

— Теперь ты наказываешь меня снова.

— Как?

— И это несправедливо, потому что я люблю тебя, Колин. Я полюбила тебя раньше. Я любила тебя дольше, чем ее.

— Ее? Кого? Как я тебя наказываю?

— Я знаю тебя лучше, чем все остальные. Я нужна тебе. Вот увидишь. Даже мистер Сейдж говорил мне об этом.

От этих слов по телу у него поползли мурашки.

— Что он тебе говорил?

— Что я тебе нужна, что ты пока этого не знаешь, но скоро поймешь, если я останусь тебе верна. А я хранила тебе верность. Все эти годы. Всегда. Я живу ради тебя, Колин.

Ее клятвы верности его мало интересовали, зато слова «даже мистер Сейдж говорил» требовали разъяснения и действия.

— Сейдж говорил с тобой про Джульет, да? — спросил Колин. — Что же он говорил?

— Ничего.

— Он давал тебе какие-то заверения? Какие? Что она прекратит наши отношения?

— Нет.

— Ты что-то знаешь.

— Ничего не знаю.

— Скажи мне.

— Мне нечего…

Он встал. Их разделяли три фута, но она все равно испуганно отпрянула. Лео поднял голову, насторожил уши и заворчал. Полли поставила стаканчик с хересом на пол возле очага, но не выпускала из рук.

— Что тебе известно о Джульет?

— Ничего. Я уже сказала. Ровно ничего.

— А о Мэгги?

— Тоже.

— А об ее отце? Робин Сейдж говорил тебе что-нибудь о нем?

— Нет!

— Но вы же говорили обо мне и Джульет, не так ли? Он давал тебе заверения. Как тебе удавалось получать от него информацию, Полли?

Она вскинула голову, и ее волосы рассыпались по плечам.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты спала с ним? Ты каждый день находилась в доме викария по нескольку часов. Ты не пыталась его околдовать?

— Никогда!

— Ты увидела какую-то возможность испортить наши отношения? Это он подсказал тебе ее?

— Нет! Колин…

— Это ты убила его, Полли? А всю вину свалили на Джульет?

Она вскочила на ноги, расставила их и уперлась кулаками в бедра.

— Теперь послушай. Это она тебя околдовала и помыкает тобой. Убила викария, и все сошло ей с рук. А ты настолько ослеплен похотью, что ничего не видишь.

— Это был несчастный случай.

— Это было убийство, убийство, убийство, и сделала это она, и все об этом знают. А тебя считают дураком, потому что ты ей веришь. И знают, почему ты ей веришь. Знают, что ты получаешь от нее, знают даже когда. Не кажется ли тебе, что она делала с нашим дорогим викарием то же самое?

Викарий… викарий… Колин тут же почувствовал жар. Его мускулы напряглись. Он занес руку для удара.

Полли вскрикнула, отшатнулась. Задела ботинком стаканчик с хересом. Он полетел к камину и раскололся о решетку. Херес пролился и зашипел. Пес залаял.

Колин стоял с занесенной для удара рукой. Полли была не Полли, он не он, а прошлое и настоящее ревели вокруг него словно зимний ветер. Рука занесена, лицо искажено так, как он видел тысячу раз у других, но сам никогда ничего подобного не испытывал, такое ему и в дурном сне не могло присниться. Поднять руку на женщину? Да какой он после этого мужчина?

Лео заливался лаем.

— Тихо! — рявкнул Колин.

Полли поежилась. Отступила еще на шаг. Подол ее юбки коснулся пламени. Колин схватил ее за руку, чтобы оттащить от огня. Она вырвалась. Лео попятился. Его когти застучали по полу.

Колин держал руку на уровне груди. Глядел на трясущиеся пальцы и ладонь. Его рука упала вниз, будто свинцовая.

— Полли.

— Я бросала круг для тебя. И для Энни тоже.

— Полли. Прости. Я плохо соображаю. Совсем не соображаю.

Она стала застегивать пальто дрожащими пальцами. Он хотел ей помочь, но остановился, когда она крикнула Нет! словно снова ожидая удара.

— Полли… — В его голосе прозвучало отчаяние.

— Она лишила тебя разума, — сказала Полли. — Ты не в состоянии трезво мыслить.

Она вытащила шарф, кое-как сложила его и накинула на голову, завязав под подбородком концы. Не глядя на Колина, она прошла мимо него, скрипя своими старыми ботинками. У двери остановилась и, не оглянувшись, отчеканивая каждое слово, сказала: